Сегодня много говорится о кризисе в строительной отрасли, о том, что объемы ввода жилья падают, а дома стоят с нераскупленными квартирами. При этом Минстрой и правительство придумывают программы поддержки, ратуют за импортозамещение. Поддерживает ли их решения отрасль? Есть ли у нас свои инновационные материалы и технологии, способные конкурировать с импортными? Оказывается, есть, но их продвижением никто не занимается. Своим видением ситуации и тем, что необходимо предпринять, чтобы вывести отрасль из кризиса, с порталом «Строительство.RU» поделился президент Ассоциации строителей России, почетный строитель России Николай КОШМАН.

— Мы в свое время вели очень серьезную борьбу за то, чтобы создать в нашем правительстве министерство строительства и ЖКХ. Я и сегодня убежден в том, что оно должно быть, и быть должно очень крупным. В Америке такое министерство насчитывает в своем аппарате около 11 тыс. сотрудников, в Германии — 3,5 тыс., у нас – 400 с небольшим. Но даже такой малой силой, я полагаю, можно было бы сделать очень многое.

Но прошел год-два, и стало непонятно, в чем заключается движение вперед? Сегодня министерство сдает свои позиции. Я приведу такой пример. Выступавшая в Совете Федерации заместитель министра строительства и ЖКХ Елена Сиэрра огласила итоги 2016 года по вводу жилья, назвав цифру в 80 млн квадратных метров. Когда в 2003 году мы сделали инвентаризацию жилья по России, у нас этот объем составило ветхое и аварийное жилье. И тогда ставилась задача довести ежегодный объем ввода жилья до 80 млн кв.м, чтобы просто остановить прирост ветхого жилья, который составляет в год 20—25 млн кв.м.

СРО — дитя, требующее внимания

— Что, на мой взгляд, нужно было сделать, чтобы приблизиться к решению задачи выхода на устойчивый рост в строительстве? Первое — это вопрос систематизирования работы саморегулирующих организаций. Я приложил немалые усилия для того, чтобы отменить лицензирование и ввести саморегулирование. И до сих пор считаю, что этот шаг правильный.

Безусловно, серьезный удар по системе СРО нанес кризис 2008 года, когда банки изменили свою политику. Раньше банки выдавали кредиты для малых строительных предприятий в размере $3—5 млн. Это давало возможность такой компании раз в два года вводить 90-120-квартирный дом. Это был хороший «довесок» и для занятости людей, и для достижения объема ввода, который был обозначен президентом РФ.

Но, к великому сожалению, когда эта система формировалась, министерство стояло в стороне и смотрело, как болельщик, что с этой игрушкой случится. Ведь что произошло? Даже в самой маленькой СРО должно быть 100 членов, а это — 100 млн руб. в компенсационном фонде. Суммы очень приличные. Но в 2008 году банки начали разоряться, деньги — пропадать.
Мы выступали с предложением заморозить 50% средств в компфондах как НЗ, а 50% направить на то, чтобы кредитовать надежные компании для строительства жилья. Но кому-то, видимо, не понравилось, что СРО будут отдавать свои деньги и за их судьбой смотреть будут очень внимательно. В результате все пришло к тому, что мы сейчас имеем.

Теперь говорят, что это все не годится, СРО надо разгонять. В 372-ФЗ записано, что в уставном фонде должно быть не менее миллиарда… И сегодня министр говорит, что надо возвращаться к лицензированию.
С новым дитятей, которое родилось, надо постоянно заниматься, учить, контролировать, спрашивать. А спрашивать некому. Я большие надежды возлагал на Андрея Молчанова, который возглавил НОСТРОЙ. Пришел состоятельный человек, которому ничего доказывать уже не нужно. Но каких-то революционных шагов я не увидел, хотя они должны были быть.

Реновация прошла мимо Минстроя

— Москва придумала реновацию. А кто должен был проработать этот вопрос? Конечно, Минстрой. Я очень хорошо помню, когда началась программа сноса пятиэтажек при мэре столицы Юрии Лужкове. Мы со строителями Москвы, архитекторами, проектировщиками летали в Германию, изучали реконструкцию пятиэтажек в Дюссельдорфе, где были наши панельные серии.
По возвращению начали применять полученные знания на практике: удлиняли дом, делали больший объем кухни, наружное лифтовое хозяйство, мусоропроводы… Но потом, когда посмотрели, во что это выливается, решили, что снести наши «хрущевки» и построить нормальный дом выгоднее.
А сейчас? Кто должен был определиться с критериями реновации? Конечно, Минстрой, это же штаб строительства, он должен был прийти на помощь строительному комплексу Москвы по всем вопросам. Но опять ответственные лица Минстроя, которые должны принимать соответствующие решения, смотрят со стороны, чем же это все закончится.
В конечном счете, все вопросы надо было проработать по каждому региону, посмотреть нормативную базу, ценообразование, применение новых материалов и так далее…

Будущее за газобетоном

— Еще одно важное направление — это промышленность строительных материалов. Появляются новые материалы и технологии, новые машины, механизмы. Все это надо бы рассматривать на коллегиях, общественных советах, принимать решения. Вместо этого регулирование промышленности стройматериалов с легкой руки министра передано министерству промышленности и торговли. Ну как это можно назвать?
Мне также непонятна позиция Министерства экономики и ФАС. За что сегодня эти два монстра выступают? Какие материалы предлагают? В их понятии лучший материал — тот, который дешевле стоит. А я задаюсь вопросом, сколько у нас уже погибло людей, сколько сгорело материально-технических ценностей из-за такого подхода?!
Ведь у нас в строительстве жилья до сих пор предлагают несъемную опалубку, кирпичи… А весь мир уже пришел к газобетону. Сейчас из него делают и армированные детали, и перемычки окон, и лестничные марши, и плиты перекрытий, и элементы кровли. Все это подходит для малоэтажного строительства. То есть мы можем сегодня спокойно строить из газобетона детские сады, школы, больницы, дома для сирот и другие объекты социального назначения…
Мы говорим, что доступное жилье должно стоить 40 тыс. руб. за квадратный метр. У газобетона очень маленький удельный вес, он не горит, не дымит, практически не впитывает воду. Себестоимость производства в цехе на заводе 1,2—1,4 тыс. руб. за кв.м. В отделке эконом-класса — от 10 до 20 тыс. руб. Вот вам и доступное жилье.
После пожара в Хакассии, например, из этого материала более 360 домов построено по просьбе жителей поселка Шира в течение 4 месяцев. Мы сегодня предлагаем строить такие дома в регионах. Мы говорим губернатору, что отдаем 50% по себестоимости, — строй дом для учителя, для врача, для спортсмена, для детей-инвалидов, сирот, для многодетных матерей. А остальное мы отдаем на рынок, потому что нам надо рассчитаться за завод, который приобрели, и с этим идти дальше.
Но вот ситуация. В Новосибирске у нас такой завод стоит, местному начальнику построили два детских сада из газобетона. Он говорит: нам газобетон больше не нужен. Как не нужен? Новая технология, быстрота сборки! Дом площадью 170 кв.м бригада из пяти человек собирает за 4—5 дней и отделывает потом за полтора месяца. Он говорит: у нас кирпич есть. Как оказалось, у одного начальника есть свой кирпичный завод, и все стало понятно.

Утеплитель, равных которому нет

— Сегодня гарантию того, что дом не сгорит, никто дать не может, потому что утеплитель, который мы применяем при строительстве, пожароопасный. У нас основной утеплитель — прессованная минеральная вата, которая при эксплуатации в течение 5 лет потихоньку садится. Там между слоями все что угодно может произойти. Занимается кто-то этим материалом? Нет.
Мне принесли утеплитель, который согласовал Минстрой. Его от зажигалки можно поджечь. Это говорит о том, что по каким-то причинам министерство сажает нас с вами на пороховую бочку. А ведь в этом вопросе надо, прежде всего, учитывать надежность и безопасность. Забудьте про минвату, про пенополистирол. Стирол — это составляющая напалма, это 165 трупов в Перми, в «Хромой лошади». Человеческая жизнь дороже. Но в этом направлении сегодня работы нет абсолютно.
А ведь наши заводы производят великолепный материал — пеностекло. Это утеплитель, равных которому нет ни в Европе, ни в России. Есть только американский образец, который почти в два раза дороже нашего и по качеству хуже. Я обратился к Дмитрию Анатольевичу Медведеву и говорю: «Нас санкциями обложили, как волков, почему же «Газпром» или «Транснефть» пеностекло за рубежом берет, а мы не знаем, куда свое девать?»
Вот фиброцементная плита. Она может быть сделана под дерево, под кирпич, под мрамор. Пожалуйста, делай облицовку фасадов и всю внутреннюю отделку. Не надо чистовой штукатурки — зашил листами потолок, пол, стенки. Хочешь — крась, хочешь — обои клей. У нее великолепная рыночная цена. И у нас есть завод, который производит ее в Мордовии.
В Красногорске три дома облицевали этой фиброплитой. Приятно посмотреть, дом «играет» весь! Спрашиваю у руководителя завода: «К тебе кто-нибудь обращался?» Никому не надо.

Импортозамещение в ЖКХ

— Мы выпускаем стеклопластиковую трубу, которая по своим химическим и физическим свойствам превосходит металл в разы. Эту трубу уже используют при строительстве автодорог, она «заходит» сейчас в «Росатом», Санкт-Петербургский водоканал уже использует ее под канализацию. Глава «Автодора» Сергей Кельбах выпустил свой нормативный документ по этой трубе. Минстрой молчит.
В Санкт-Петербурге выпускают уникальную гидроизоляционную мастику, которая может наноситься даже на влажную поверхность при минусовых температурах и при этом обладает высокой прочностью сцепления с основанием. Как и пеностекло, это тоже импортозамещающий материал. Он дает великолепную производительность при покрытии кровель и гидроизоляции подвалов.
Как вы помните, в декабре прошлого года остановились «сапсаны» и «ласточки», когда прошел ледяной дождь. В Санкт–Петербурге, в компании — члене Ассоциации строителей России, изобрели специальный лак «ТИТАН–II» для покрытия ходовой части вагонов, токоприемников, который обладает высокой адгезией. Провели испытания на скоростных электропоездах «Сапсан» и «Ласточка». Полученная эффективность — процентов на 75—80%. В настоящее время этот лак испытывается на ограждениях автомобильных дорог. Обработанные им поверхности обладают флуоресцентными свойствами, ограждения не удерживают влагу, грязь, их гораздо реже надо мыть, так как вся грязь слетает. Можно также его наносить на дорожную разметку.
Предприятие в Дубне производит композитные металлополимерные трубы и фитинги к ним для внутренней разводки в домах. Это трубы и фитинги совершенно нового поколения, устойчивые к расслоению. Их уникальность заключается в том, что они не зарастают. Это первая в мире полимерная модульная система фитингов для сварки полимерных труб. 23 элемента ДИПАЙП заменяют 300 фитингов.
Благодаря этой технологии фитинги практически не меняют проходного сечения трубопроводов, и потери давления в них в 2 раза ниже. Если металлические трубы и радиаторы зарастают за 7—10 лет, и их надо выбрасывать, то эта трубопроводная система будет работать сто лет.
Курск испытывал серьезный кризис с очисткой воды. Воду давали в дома по 4 часа в сутки. Поставили новую станцию по очистке воды. Проблема решена. Вода чистая, без малейших примесей железа. Никаких отстойников с запахом на 10 км, все под одной кровлей. Теперь к директору компании, поставившей эту станцию, очередь: Смоленская область, Свердловская область, Магнитогорск, Челябинская область. Да этого мужика надо пригласить на коллегию в министерство и принять решение: вот тебе деньги, ты должен сделать такие очистные сооружения там и там, поставить это дело под железный контроль и все.

Нынешнюю власть тяжело убеждать

— Мы два неполных года занимаемся новыми технологиями, у нас около 16 совершенно новых проектов, мы их потихоньку внедряем сами, потому что нынешнюю власть тяжело убеждать. Но ситуацию надо менять, во главе министерства должны стоять компетентные люди. Нужно, безусловно, вернуть промышленность строительных материалов под контроль Минстроя. Вопрос применения новых материалов и технологий должен обсуждаться на научно-технических советах при министерстве.
Есть у нас прекрасная высшая школа в МГСУ. Нужно брать науку, изучать, что есть нового в мире, и внедрять — ведь нас уже обогнали все! Нужны целые научные блоки по проблемам воды, по твердым бытовым отходам, по медицинским отходам.
Отдельный вопрос — это градостроительная политика, территориальное планирование. Нам вообще не видно, что там делается. Далее — вопросы ценообразования и сметного нормирования. Главным критерием должна быть не дешевизна материалов, а, прежде всего, вопросы качества и безопасности.
Безусловно, нужно проводить очень серьезную работу по взаимодействию с международным строительным сообществом. Сегодня в Китае, в Германии, во Франции развиваются свои новые технологии. Надо взять лучшее и внедрять их на нашей территории.
Я полагаю, что жизнь заставит нас это делать. И я знаю, что у нас есть достаточно серьезных, грамотных, подготовленных людей, готовых работать, но пока они не востребованы. Тем не менее, я думаю, что в самые тяжелые времена их сама история определит на нужное место. Я очень в это верю, надеюсь и хочу, чтобы это случилось как можно быстрее.

Источник: «Строительство.RU»