Генеральный директор компании РТ-Инвест Андрей Шипелов рассказал в интервью ТАСС, почему в Подмосковье не получится сортировать бытовые отходы на 100%, появится ли в области предприятие по переработке батареек, что можно сделать из летучей золы от мусоросжигательных заводов и почему «мусорные» протесты не выгодны компании как крупнейшему региональному оператору по вывозу мусора в Московской области.
— Что планирует компания РТ-Инвест делать в рамках полномочий регионального оператора?

В мае этого года мы стали победителями в трех больших кластерах по вывозу и переработке мусора – Рузском, Каширском и Сергиево-Посадском. Мы будем строить комплексную систему по обращению с отходами. Она будет основана на разделении отходов на три бака по принципу сухие (чистые), грязные и опасные. В первый бак будет попадать пригодные для вторичной переработки отходы, которые жители смогли самостоятельно отсортировать дома. Мы будем рассчитывать на ответственное отношение жителей, а не только на работу управляющей компании.

Важно на этом этапе максимально извлечь полезные фракции и отправить их во вторичный оборот, потому что те отходы, которые попадают в смешанный контейнер практически невозможно разделить и очистить от загрязнений. Содержимое обоих утильных баков будет сортироваться. На всем этапе важно предотвратить загрязнения чистых и смешивания с грязными фракциями. Для этого их будут доставлять на мусороперерабатывающий комплекс (МПК) разные машины. На МПК будут работать две линии: первая для чистых, вторая — для грязных отходов.

Каждая линия на мусороперерабатывающем комплексе будет рассчитана на 200 тыс. тонн переработки в год, то есть предельная мощность одного предприятия составит 400 тыс. тонн. Но фактически там будет обрабатываться 300-350 тыс. тонн в год. Если отходов будет больше, можно будет модернизировать линию и прибавить к ней еще 20-30%. Здесь есть дополнительные экономические плюсы — издержки на модернизацию будут всегда меньше, чем строительство нового объекта.

Согласно мировой практике, из «чистого» бака можно отобрать до 60-80% полезных фракций: пластик, стекло, картон и другие материалы. Из грязного бака, согласно статистике, всего можно извлечь порядка 5% полезных фракций. Поэтому самая высокая себестоимость вывоза мусора из смешанного бака: его надо отсортировать, очистить, отделить и переработать органику.

Всего мы планируем построить 8 МПК в Подмосковье.

— Сколько средств потребуется инвестировать в инфраструктуру, которая вам как региональному оператору будет необходима?

— Во всех наших кластерах, мы посчитали, это порядка 15 млрд рублей совокупно. Сюда не входит стоимость мусоросжигательных заводов.

— В декабре 2017 года вы оценивали потребность в инвестициях в 10 млрд рублей. Почему изменилась цифра?

— Выросли требования. Регион повысил стандарт, по которому должна быть построена система по обращению с отходами.

Совместные активы региональных операторов

— Будет ли РТ-Инвест что-то производить из полученного вторичного сырья?

— Мы с нашими коллегами и руководителями других региональных операторов обсуждаем создание совместной инфраструктуры для переработки отсортированных компонентов. Каждому по отдельности создавать такие предприятия невыгодно. Во всем мире операторы научились друг с другом договариваться и создавать совместные активы по переработке в товарную продукцию. Мы хотим делать это в диалоге с властью субъекта и малым бизнесом: ограждения для дворовых территорий, заменители цементных бордюров, дорожки внутренних территорий, пластиковые изделия для детских городков или спортивных сооружений. Это должно быть позитивно, всеми воспринято. К этому нужно привлечь малый бизнес: например, дать возможность забирать у нас сырье и перерабатывать по стандарту, который экспертно определен и одобрен общественностью.

Муниципалитет может поучаствовать, сказать, что он начинает строить спортивные сооружения, и отдать приоритет изделиям, сделанным из вторичного сырья. Это должна быть одна программа четко выверенная, чтобы не каждый сам куда-то побежал. Мы должны сесть за круглый стол и провести мозговой штурм. Должна быть власть, должен быть региональный оператор, малый бизнес, общественные организации.

— Эта идея пока в воздухе витает или есть серьезные договоренности?

— Все, кто начал заниматься региональным операторством, — прежде всего бизнесмены. Может быть, этого звена не хватало, чтобы из теории это превратилось в практику. Мы искренне заинтересованы, чтобы еще до начала нашей работы такая система была определена.

Сейчас мы со всеми собственниками выбранных операторов пытаемся нащупать рациональное звено, дальше мы пригласим к диалогу малый бизнес и власть. Три стороны должны будут определить, как это будет выглядеть с 2019 года. Вынести на обсуждение общественности, доказать свой подход. Первые мусороперерабатывающие комплексы мы хотим запустить в конце 2018 года. Мы заинтересованы в том, чтобы уже в середине 2019 года вся продукция, которую мы успешно извлечем как вторичное сырье, была востребована. Таким образом, такая программа должна заработать в первом квартале 2019 года. Мы будем стремиться, чтобы она начала действовать в конце 2018 года.

Куда поедут батарейки

— На территории Подмосковья был проект «Экобокс» по сбору опасных бытовых отходов (батареек, люминесцентных ламп). Компания РТ-Инвест планирует что-то делать с батарейками? Быть может, вы хотите выкупить «Экобокс»?

— Мы будем собирать опасные фракции отдельно. С «Экобосом» мы не знакомы, я не знаю, что они делали дальше с этими отходами. В отличие от них у нас есть полная финансовая ответственность по контракту регионального оператора.

Один из контейнеров, который мы будем ставить, будет оранжевым — для такого мусора. На сортировочных линиях будет предусмотрено извлечение опасных отходов – люминесцентных ламп и батареек, — если они туда попали. Оптический сепаратор их выявит.

— Куда вы будете вывозить эти опасные отходы?

— На перерабатывающее предприятие в Челябинске или построим новое. Вот поэтому я говорю, что необходима кооперация, и мы с другими региональными операторами не конкуренты, а партнеры. У всех вопрос стоит, что делать с батарейками. Он в первом списке пока не урегулированных проблем собственной инфраструктуры. Мы должны для себя посчитать, сколько образуется этих батареек и какой мощности завод по переработке нам необходимо заложить, если мы будем перерабатывать их сами. Или наоборот выгоднее их отвозить в Челябинск. Пока по расчетам напрашивается, что мы должны будем построить один завод на всех в Московском регионе для переработки таких отходов.

— Реакция общественности на строительство в Московском регионе такого объекта может быть неоднозначной.

— Я был на таком предприятии за рубежом, видел, как это перерабатывается в Германии. Это делается почти в черте города. Батарейки не сжигаются, их просто разбирают на фракции.

Раздельный сбор обойдется дороже

— Готовы ли жители к новой системе сбора мусора?

— Большая часть населения Московской области готова воспринять, внедрить и ответственно относиться к такой инфраструктуре. Мы построим эту систему, будем постоянно поддерживать диалог с жителями и вводить различные стимулирующие программы, например, экономические. Во всей России тариф на вывоз мусора после внедрения раздельного сбора вырастет, поэтому льготы будут привлекательными для жителей.

Еще мы будем проводить акции, например, по благоустройству общественных территорий и высадке деревьев в тех дворах, где раздельный сбор работает лучше всего. Все это будет стимулировать жителей к тому, чтобы улучшать свою среду обитания, в том числе и через культуру раздельного сбора.

— Насколько вырастет тариф на вывоз мусора для жителей?

— Предельный уровень единого тарифа вырастет примерно в два раза с 2 тыс. рублей до 4 тыс. рублей. Это уровень, выше которого его нельзя устанавливать. Сейчас все региональные операторы, в том числе и мы, будут подтверждать эту тарифную составляющую своей инвестиционной программой. Стоимость за счет новой инфраструктуры может оказаться ниже. Чтобы рассчитать эту возможность, мы проведем эксперименты, начнем с города Руза: соберем там статистические данные, узнаем, как население в разных категориях домов отреагировало на раздельный сбор, какой процент будет отсортирован жителями в бак для чистых отходов. Потом еще выберем в другом кластере город, там мы до ноября проведем такие эксперименты по раздельному сбору. Размер тарифа для каждой конкретной квартиры будет рассчитываться исходя из ее площади.

— Что такое единый тариф?

— Это комплексный тариф, в который входит: сбор мусора около домов, транспортировка до сортировочной линии, сортировка, переработка органических фракций и складирование на полигонах хвостов, которые останутся после извлечения всех полезных компонентов. Это первая фаза. Когда мы построим заводы, эти «хвостохранилища», так называемые полигоны, будут полностью отмирать. Мы стремимся к тому, чтобы ни один килограмм не был захоронен под землю.

Пока от полигонов полностью избавиться нельзя, сейчас можно только сократить вред, который они наносят — извлечь из них какие-то негативные составляющие и попробовать их переработать как можно в большом объеме, чтобы захоранивать менее вредные компоненты. Частично мир уже пришел к золотой формуле, что 50% отходов можно переработать во вторичное сырье, а другие 50% можно переработать в электроэнергию, извлечь из них полезные материалы.

— Почему раньше было дешевле вывозить мусор?

— Сейчас жители платят в составе общих коммунальных расходов некий сбор за содержание в чистоте территории. В этот платеж входит, в том числе, и вывоз мусора из бака. Управляющую компанию никто не может заставить, каким оператором пользоваться. Представитель УК открывает справочник организаций и находит там компанию, которая предлагает самый дешевый тариф на вывоз мусора. Сэкономить здесь можно только на одном — некачественно исполнить свою функцию оператора. Домоуправляющую компанию это не волнует, потому что у нее нет юридических обязанностей проследить, куда этот мусор вывозится, задача стоит только сделать территорию дома чистой. Дешевые цены брались из-за существования серого рынка утилизации отходов: вывозящие компании входили в сговор с легальным или полулегальным полигоном и привозили туда одну машину мусора официально, а еще машину или две — нелегально за наличный расчет.

Таким образом, нельзя было посчитать, сколько отходов действительно образуется и сколько на каждом из полигонов находится отходов. Когда «Кучино» в Балашихинском городском округе закрыли и провели исследование, оказалось, что туда заводилось в 3-4 раза больше мусора в год, чем было разрешено лимитами размещения. Такая ситуация существовала практически на всех полигонах в Московской области.

— Как теперь будет работать инфраструктура?

— В квитанции вывоз мусора будет вынесен отдельной строкой. Управляющей компании будет запрещено нанимать кого-либо другого кроме регионального оператора. Таким образом, появляется ответственный. Раньше в Московской области была коллективная безответственность, работали около 500-600 компаний. Наверное, кто-то из них стремился выполнять свой гражданский долг, пытаясь сделать бизнес без вреда для здоровья людей и экологии. Но в общей массе оказывающих серые услуги компаний было большинство. После выбора региональных операторов такие компании умрут, потому что операторы будут стремиться вывозить мусор самостоятельно, чтобы гарантировать четкое исполнение своих контактов.

Все полигоны будут оборудованы системой, которая позволяет в автоматическом режиме учитывать вес привозимых отходов, фиксировать номерные знаки, сверять их с центральной базой данных и получать сразу же информацию о владельце транспортного средства и маршруте, с которого он собрал этот объем мусор. Если какая-то информация не будет совпадать с теми маршрутными обязательствами, которые есть у этого оператора, то машина не будет допущена на полигон, по ней тут же начнется проверка: откуда этот мусор взялся, что за организация, где она взяла этот мусор и кто ей заплатил.

Все операторы, это обязательно, будут работать под контрольной инфраструктурой системы ГЛОНАСС (глобальная навигационная спутниковая система – прим. ТАСС). На каждом автомобиле будут установлены трекеры, которые в режиме реального времени передают информацию в единый ситуационный центр Московской области и там формируются в сравнительной динамике данные и события, что происходит: отклонение от маршрута, меньший объем, больший, какие фракции, куда поехали.

— На какой базе будет работать такая сложная информационная система?

— Мы адаптировали к этой задаче систему «Платон». Мы провели эксперимент в Московской области, в течение трех месяцев развернули систему. Теперь на легальных полигонах нет разночтений, сколько туда приходит мусора и автомобилей. А существование системы «Платон» позволило сделать этот процесс бесплатным для населения, не создающим тарифной нагрузки.

— Что мешает разделить все 100% мусора в Московской области?

Сейчас тариф на вывоз мусора порядка 2 тыс. рублей за тонну. Если все 100% мусора рассортировать, то стоимость упадет в два раза где-то до 1 тыс. рублей. Но даже страны с высокой культурой по обращению с отходами, где эту систему внедряли 15-20 лет, научились разделять порядка 50% отходов, в самых успешных – 60%. В частности, высокий уровень туризма и высокоэтажная застройка в Москве и Подмосковье не позволяет продвинуть РСО до уровня выше 50%: как правило туристы никогда не сортируют свой мусор, а в многоквартирных домах уровень РСО много ниже, чем в индивидуальных.

— Будет ли РТ-Инвест заниматься популяризацией раздельного сбора мусора?

— Безусловно. Мы планируем проводить различные мероприятия индивидуального и массового характера, том числе образовательные мероприятия и соревнования в школах, детских садах.

— Под это будет создаваться какое-то подразделение?

— Сейчас создается управляющая компания, которая будет управлять тремя юридическими лицами-операторами в каждом из наших кластеров. Она также возьмет на себя функцию популяризации, в ней будет этим заниматься целый отдел, который в том числе будет создавать различные партнерские программы с общественными, молодежными и спортивными организациями. Полностью структура компании будет сформирована в конце июля.

Кроме того, мы планируем разработать ряд экономических мер стимулирования. Возможно, какие-то премии будем учреждать за раздельный сбор, корпоративные гранты профильному малому бизнесу.

Мы также написали программный продукт, который будет в каждом смартфоне. Что-то вроде электронного полицейского. Вы как активист сможете исполнить свой гражданский долг, поставив себе такое приложение. Если вы увидите, что в контейнер, предназначенный для вторичного сырья, ваш сосед постоянно выбрасывает не то, вы его просто сфотографируете из окошка и передадите информацию в приложение. Мы сделаем доску позора. Будем публиковать, прикладывать усилия, чтобы таких «героев» в интернете знали все. Мы рассчитываем на то, что никому не хочется быть свиньей.

Как будет устроена новая инфраструктура

— Куда РТ-Инвест будет девать органические отходы?

— Инфраструктура, которую мы построим, позволит выделить органику, она составит до 20-25% от объема смешанной корзины. Органика будет перерабатывается в компост с помощью анаэробного брожения, процесс длится около месяца. В конце убиваются полностью все бактерии и запах и получается удобрение или технологический грунт. Он подходит для благоустройства дворов, территорий и отсыпки обочин дорог.

Если удастся все отходы Москвы и Московской области переработаем, такого технического грунта будет порядка 2 млн тонн в год. В этом плане мы надеемся, что федеральное и региональное правительства нас поддержат, и появится конкретная региональная программа, чтобы включить технический грунт в процесс благоустройства новых и старых дорог и территорий.

— Будут ли пахнуть комплексы, где будут перерабатывать органику в компост?

— Нет, не будут. Там запроектирована рекуперация воздуха, то есть дурнопахнущий воздух не будет проникать наружу этого помещения, он будет циркулировать внутри и очищаться через фильтры.

— Совет по правам человека при президенте РФ высказывал идею установить измельчители для органических отходов на московских кухнях. РТ-Инвест как региональный оператор рассматривал такой способ «выведения» бытовых отходов?

— Мы не рассматриваем его по разным причинам. Мы с вами сейчас посчитали, что это 2 млн тонн органических отходов. Если это все попадет в канализацию через измельчитель, то мусор никуда не испарится — он соберется на очистных сооружениях «Мосводоканала». Мы знаем, насколько вредны дурнопахнущие иловые поля, от которых все стараются избавляться.

Куда денутся неперерабатываемые отходы

— Сколько неперерабатываемого мусора будет образовываться у компании и куда он будет вывозиться?

— Мы будем управлять тремя кластерами: Сергиево-Посадским, Рузским и Каширским. В Сергиево-Посадском кластере у нас будет образовываться 1,2 млн тонн отходов в год, в Рузском — 1,382 млн тонн и в Каширском — 1,3 млн тонн. В Рузском и Каширском предполагаются еще отходы из Москвы: в первом 692 тыс. тонн, во втором – 700 тыс. тонн.

Например, в Сергиево-Посадском кластере мусор будет поступать от мусоросортировочной станции в Химках мощностью до 350 тыс. тонн в год, там будут выделяться полезные фракции, органические отходы и «хвосты». «Хвосты» отправят на хвостохранилище на мусороперерабатывающий комплекс в Сергиевом Посаде, там же будут превращать органику в удобрение. Комплекс в Сергиевом Посаде позволит перерабатывать до 450 тыс. тонн отходов в год. «Хвостов» будет образовываться 600 тыс. тонн в год. Полигон для них будет совсем другим: на нем не будут складироваться пищевые отходы, пластик или пакеты.

— Что такое «хвосты»? Из чего они состоят?

— Описать сложно, лучше один раз увидеть. В Польше и Литве остались полигоны – они работают ровно так же. Система дегазации закладывается в таких полигонах заранее, а не тогда, когда свалка уже заполнена. Чаша полигона полностью изолирована, сделан дренаж и закрытый как бочка бункер-накопитель для фильтрата, чтобы из него не было запаха и его можно было бы дальше переработать.

— РТ-Инвест будет строить временные площадки для мусора, подобные той, что с мая работает в Щелканове?

— Эта площадка сделана без участия РТ-Инвест, и мы к ней не имеем никакого отношения.

— Тем не менее она находится в Рузском кластере, которым будете управлять вы. Что с ней планируется делать?

— Если она к тому времени будет существовать, мы будем уделять самое пристальное внимание. Она не входит в орбиту наших интересов, у нее есть собственник. Мы в статусе регионального оператора обязаны будем следить, если там будет какая-то переработка, что она полностью соответствует стандартам и законам и работает без вреда для экологии как на ее территории, так и вокруг.

Мы становимся одним из инструментов населения по контролю работы подобного рода объектов, которые не принадлежат нам.

— В концепцию вашей работы в Рузском кластере эта площадка вписывается как мусороперерабатывающий комплекс или место для складирования мусора?

— Все будет зависеть от баланса масс. То, что будет собрано раздельно, — пойдет сразу на переработку. То есть такая площадка не потребуется.

При активности населения может сложиться ситуация, что такие площадки вообще не понадобятся. Та же площадка в Щелканово может изжить себя еще до заполнения этой карты. Таким образом скорее всего будет рекомендовано не эксплуатировать ее. Мы можем выступить инициатором.

Но если эта площадка будет востребована, с учетом того, что она уже есть в Территориальной схеме и эксплуатируется, то мы вместе с населением будем следить за тем, чтобы там не нарушались экологические нормы и правила переработки.

«Мусорные» протесты

— Площадка в Щелканове спровоцировала протесты местных жителей. Как вы считаете, вообще следует поступать с «мусорными» протестами? Игнорировать?

— С протестами должны работать все категории: гражданское общество, государство, общественные организации и сами жители, которые хотят что-то изменить, а не просто кричать. Есть ряд протестов, на которые люди вышли, потому что «достало». В эти протесты добавляется «ложка дегтя» псевдоэкспертов, которые баламутят людей, побуждая их к протестным действиям. Кто-то это делает, чтобы получить политические шансы, стать заметнее, цинично использует протест или пытается объединить его с другими протестами, которые профильные для этих групп, увести это в коррупцию или превратить в политический протест.

У каждой группы, которая стоит за протестами, есть свой интерес, который нещадно эксплуатируется. Важно не быть заложником такого движения. Но если произошло, то надо искать диалог с властью, социально настроенным бизнесом и пытаться этот вопрос решить. Второе – надо отделить эксплуататоров, которые пытаются эти протесты использовать в других направлениях.

— Ходит слух, что протесты против свалок организуются в интересах РТ-Инвест. Есть ли у вас доказательства, что компания не имеет отношения к этому?

— Мы тоже слышали такие новости. Нам это полностью не выгодно. Любой протест – он против власти и системы, которую власть представляет. Нас выбрала власть, мы в информационном пространстве являемся сателлитом власти. Поэтому любой протест против местной власти, против правительства Московской власти или выше – это всегда против нас. Мы хорошо это понимаем. И это говорит о том, что РТ-Инвест не может быть к этому причастным.

Во-вторых, с нами полигоны не конкурируют, они начнут сами себя изживать, потому что на них перестанут поступать отходы, когда мы начнем их возить по территориальной схеме на современную вновь созданную инфраструктуру. Для нас не представляет никакого интереса создание негатива вокруг полигонов. Единственное, РТ-Инвест и я лично всегда публично выступали, что никаких полигонов в будущем не должно быть.

Тару под залог

— Как у вас складываются взаимоотношения с другими региональными операторами в Подмосковье?

— У нас со всеми очень комфортные отношения. Мы считаем, что мы не конкуренты, а партнеры по созданию единого стандарта по обращению с отходами.

Конкуренция между региональными операторами бессмысленная, когда компании победили в тех кластерах, где победили. Конкурентами мы были на этапе конкурсных процедур. Сейчас каждый заинтересован, чтобы сделать работу максимально эффективной, для этого мы хотим объединить усилия в части, например, гармонизации законодательства. Закон хороший, но требует настройки, это необходимо делать после первых двух лет работы операторов.

— Какие принципиально новые вещи вы хотите внести в законодательство?

— Евросоюз работает над новыми системами раздельного сбора. Самая современная система, которая позволяет максимально вовлечь в оборот упаковку, — это депонирование или залоговый платеж за упаковку. Эта схема отлично реализована в Эстонии, но в целом в Европе она пока добровольная. Европарламент рассматривает возможность распространить такую систему в обязательном порядке в ЕС на фоне истории с Китаем, который с 1 января перестал потреблять европейские пластики. Европа осталась с огромным количеством невостребованного пластика, цена на вторичные отходы упала в пять раз.

— Что из себя представляет эта система?

— Вы приходите в магазин, видите бутылку минеральной воды. Она стоит 50 рублей, внизу подписано, что 5 рублей – это временный сбор. Вы платите 50 плюс 5 рублей, забираете эту бутылку домой, выпиваете. Дальше у вас есть выбор – выбросить ее в ведро раздельно или в смешанные отходы или взять ее с собой, когда вы пойдете в магазин за покупками. На входе будет стоять специальный аппарат, в который вы бутылку опустите и получите 5 рублей обратно или чек для покупки в этом магазине.

Прелесть этой залоговой системы в том, что она не создает никакой нагрузки на тариф. Если бы вы бутылку не вернули, заплаченные за нее деньги были бы отправлены таким региональным операторам, как мы. Если вы бутылку вернули, то она чистая попала в контейнер, специальная организация приехала и забрала ее. Не потребовались бы затраты в тарифе на то, чтобы извлечь бутылку из отходов на промышленных сортировках.

От нее есть и еще один плюс. Как правило в семье это «детский» бизнес. Ребенок так зарабатывает свои первые карманные деньги и с детства привыкает к пользе раздельного сбора.

— Как вы планируете продвигать эту инициативу? Нужно право законодательной инициативы.

— Мы сейчас будем выходить с такой инициативой как участник рынка с просьбой поддержать нас в федеральном правительстве. Я являюсь членом правительственной комиссии, которая занимается разработкой таких новелл. Я могу внести такую инициативу. Она у нас уже рассчитана. Эта система позволяет наладить переработку до 50-60%.

Куда денутся отходы мусоросжигательных заводов

— РТ-Инвест в Московской области построит четыре мусоросжигательных завода. В результате их работы тоже образуются отходы, в частности опасная зола. Что планируется с ней делать?

— После термической переработки мусора остается зола и шлак. Чем лучше отсортированные отходы поступают на завод для сжигания, тем меньше шлака и золы образуется. Я заинтересовал в том, чтобы термически перерабатывать только хвосты.

Зола – это третий класс опасности отходов, шлак – пятый, совершенно безопасный. Он может сразу применяться для отсыпки дорог. Летучая зола образуется в основном на фильтрах. Мы рассчитываем, что у нас ее будет порядка 5%.

На всех мусоросжигательных заводах в Московской области мы будем перерабатывать 2,8 млн тонн отходов. 280 тыс. тонн – это 10% будет золы, если мы будем перерабатывать полностью несортированные отходы. Если мы будем перерабатывать сортированные отходы, то золы будет 2-5%. Через 3-4 года, когда мы построим заводы, наверное, эта доля будет 5-7%, в зависимости от того, какой мусор будет поступать и как люди будет раздельным сбором заниматься.

Поэтому мы решили построить в Московской области завод мощностью в 300 тыс. тонн для переработки такой золы в строительный материал по технологии Carbon8.

— Что из себя представляет эта технология Carbon8?

— Великобритания 10 лет назад начала строить мусоросжигательные заводы в огромном количестве и продолжает это делать: новый завод на 740 тыс. тонн приема отходов в год был завершен буквально год назад, он стоит на Риверсайде. Еще один сейчас строится. Великобритания продолжает строить такие заводы и считает это максимально эффективным способом утилизации мусора, поэтому в королевстве придумали, как можно вернуть в оборот образовавшуюся золу. Технология разрабатывалась британским университетом Гринвича почти 15 лет. Первый построенный по ней завод работает в королевстве c 2012 года на полную мощность.

Технология представляет собой химическое обезвреживание золы методом ускоренной карбонизации. В ней используется углекислый газ, отобранный из окружающей среды. Из третьего класса опасности зола обезвреживается до сырья для производства строительных материалов. Из него можно делать блоки, бордюры, плитку, он может заместить собой цемент.

Мы периодически слышим, что есть аналоги этой технологии в России в том числе. Различные ВУЗы говорят, что «не надо из Великобритании, мы вам тоже сделаем». На первом этапе мы бы не подвергали население Подмосковья технологическому риску внедрения. Тем не менее, с российскими ВУЗами и учеными мы тоже будем работать на стадии применения такой технологии в России.

Именно эта технология Carbon8 получила признание ООН и была удостоена награды за вклад в циклическую экономику Евросоюза. С ее помощью был замкнут технологический цикл, стало возможным не зарывать под землю ни одного килограмма мусора.

— Вы окончательно определились со строительством заводов?

— Мы должны будем определиться до конца 2019 года. Такое предприятие строить недолго — в течение одного года. Если мы первый мусоросжигательный завод будем запускать в 2021 году, таким образом, мы должны будем завод по переработке золы построить к моменту его запуска.

В конце 2019 года мы планируем уже определиться с технологией. Пока базовая для нас – это Carbon8.

— Какой объем смогут принимать эти заводы?

Мы строим в Московской области на 300 тыс. тонн в год мощности переработки золы, он будет недозагружен, мы к этому будем стремиться, то есть принимать на мусоросжигательный завод только хорошо отсортированные отходы. Предприятие для переработки золы стоит порядка 10 млн евро – это небольшие средства в составе всех инвестиций, которые мы делаем: так 4 мусоросжигательных завода будут стоить около 120 млрд рублей.

— В Казани будет маленький завод?

— В Казани с учетом того, что на мусоросжигательном заводе будет уничтожаться 550 тыс. тонн отходов в год, мы построим предприятие по переработке золы на 50 тыс. тонн.

— Кому вы будете сбывать бордюрную плитку из Carbon8? Может быть, московской реновации?

— Это очень востребованный продукт вне специальных программ субъектов. Такая плитка укладывается в каждом дворе Москвы и других городов. Тот, кто строит здание, благоустраивает территорию вокруг, объявляет конкурс, в котором победит продукт с наименьшей ценой при всех остальных одинаковых характеристиках: надежность, долговечность, не пахнет. Чтобы создать такую плитку из цемента, надо потратить сырье, электричество, заплатить за доставку.

А у меня эта зола бесплатная, это отход. У меня себестоимость производства тротуарной плитки из этого материала будет в два-два с половиной раза ниже, чем сделанной из бетона.

Какие-то предварительные договоренности о реализации продуктов из Carbon8 не требуются, потому что если я все 200 тыс. тонн превращу в плитку, то обычный коммерческий спрос на нее превысит предложение.

— Сами мусоросжигательные заводы по-прежнему вызывают опасения местных жителей. Как вы будете обеспечивать прозрачность работы этих предприятий?

— Мы и раньше предполагали, что завод в автоматическом режиме будет осуществлять контроль параметров, теперь мы по-другому работать не сможем. Подобный завод в швейцарском Люцерне можно сравнить с современной моделью автомобиля: все делает электроника, от человека мало что зависит. Если компьютер что-то увидит, что он сам все остановит. Процессор, который меряет все параметры газа, дыма, выхлопа, нарушений, — все это выводится на табло. Автоматика контролирует, сотрудники на месте, в нашем случае еще будет инженер, который будет следить за процессами удаленно из-за рубежа.

Один из источников получения информации о работе завода будет сайт муниципалитета. Из-за повышенной взволнованности населения мы готовы сделать систему некоторым «черным ящиком» для нас, чтобы невозможно нас было обвинить в том, что мы что-то подкручиваем. Мы готовы запроектировать некий такой самописец и передать его на обслуживание какое-нибудь общественной организации, чтобы мы даже не имели доступа к изменению данных о выбросах завода. Пускай общественность сама выберет ту организацию, которая будет хранить этот «ящик»: совет по правам человека, общественная палата или Гринпис.

Мы готовы на такой шаг и ждем таких инициатив: пускай на сайте проголосуют, кто это будет.

Еще мы будем проводить экскурсии на заводы. Мы будем создавать объект культурного и туристического притяжения на заводе, чтобы туда хотелось приезжать.

— Почему вообще была выбрана именно эта технология для строительства мусоросжигательных заводов в Подмосковье – швейцарско-японская Hitachi Zosen Inova?

— Больше всего в искусственно созданном негативе около наших заводов заинтересованы те, кто продолжает заниматься серым бизнесом. Мне кажется, это самые большие интересанты, которые за грязные, заработанные на здоровье людей деньги нанимали псевдоэкологов, демонизирующих заводы. Деньги огромные в сером бизнесе крутились. Оборот мусорной отрасли совокупно в Московской области и Москве составляет, по моей оценке, более 15 млрд рублей в год.

В этом году исполнится девять лет, как я занимаюсь этим бизнесом. Я объехал и посмотрел все, что только можно. Лучше, чем такие заводы, я пока в мире ничего не видел. Вы сами, когда такое предприятия видите, тоже говорите: «Если это будет так же, то это будет классно».

Когда я состарюсь, то буду гордиться, что когда-то смог построить такие заводы в России, и внести свой вклад в экологически безопасное будущее нашей родины.

Источник: http://rt-invest.com